Ищу клады старые, ношу портки рваные (Поговорка)
Эта поговорка появилась тогда, когда в царствование Петра I сотни переселенцев, живших на Иртыше, сделали кладоискательство своим основным промыслом. Крестьяне быстро сообразили, что курганы, которыми изобиловала вся округа, кишат несметными сокровищами. Что, в общем-то, было неудивительно – ведь эти самые «бугры» были ничем иным как… древними скифскими могилами! Так появилась профессия «бугорщик».
Найденные «бугорщиками» артефакты не гнушались преподносить в дар царям. Уральский промышленник Никита Демидов по случаю рождения царевича привез в подарок жене императора – Екатерине несколько вещиц, найденных добровольными кладоискателями. В последствии они стали одними из первых экспонатов Эрмитажа. Кстати, позже коллекцию подобными же экспонатами дополнил князь Гагарин.
Преданья старины глубокой
Первые упоминания о русских кладоискателях пришли к нам еще со времен Киевской Руси. Тогда искали в основном «варяжские» клады, состоявшие из «златых сосудов латинских», т.е. из награбленных во время походов викингов (варягов) предметов столовой посуды.
Самая известная история говорит о том, что такую «поклажу» нашли в пещере близ Киево-Печерского монастыря. С тех пор пещера называется «варяжской».
Долгое время такой профессии, как кладоискатель, не существовало. Все находки были случайными. Так в 1524 году новгородцы во время ремонта нашли в церкви Св. Параскевы Пятницы сокрытый там неизвестно кем клад. Интересно, что святая Параскева как раз покровительствует торговле. Вероятно, кто-то из купцов решил для надежности припрятать свою казну именно в «купеческом» храме.
Одним из первых легендарных кладов стал клад Степана Разина. Когда Разина вместе с братом Фролом увели на казнь, тюремщики уже не ожидали увидеть прежних постояльцев.
Самого атамана они действительно больше не видали, а вот его брата Фрола с Лобного места неожиданно опять вернули в тюрьму. И дело было не в особой царской милости; попросту прямо перед плахой Фрол пообещал выдать местонахождение спрятанных Разиным сокровищ. Это отчаянное заявление дало ему кое-какой выигрыш – несколько дополнительных лет жизни (а это подороже любого клада будет).
Во время допроса Разин-младший заявил: «И он (Степан Разин) де все свои письма собрав, и поклал в кувшин денежной, и засмоля, закопал в землю на острову реки Дону на Прорве под вербою, а та де верба крива посередине, а около ее густые вербы, а того де острову вкруг версты две или три».
Описанное место действительно подходило для «схрона», а упоминание о «кувшине денежном» не на шутку раззадорило государевых слуг. Не долго думая, снарядили экспедицию. Но клад так и не нашли.
Сегодня многие историки считают, что никакого атаманского клада не существовало – Фрол попросту дурачил царских воевод, чтобы избежать казни.
Особое распространение кладоискательство получило во времена Петра I. Он даже издал специальный указ, по которому любая найденная «поклажа» объявлялась собственностью государства.
Вместе с огромным числом обуянных золотой лихорадкой копателей появилась и еще одна профессия – торговцы кладовыми записями. Они продавали документы, в которых подробно описывалось местонахождение сокровищ. Вот пример такой кладовой записи:
«...От сеней избы на полдень мар четвероугольный. В нем собраны ратовищи от рогатин. В огороде на реке Алатырь... в конце средней гряды выход. В том выходе четыре осьмины золота, да хомуты и ружье, и посуда серебряная, и образа жемчужные... На той гряде по конец стоит сосна, у той сосны куб на северную сторону, а приметы той сосны: в нее врезано распятие и образ Богоматери».
Несмотря на очевидное жульничество, клиентов у таких продавцов было хоть отбавляй. Известно – блеск золота пьянит посильнее вина. Бояться же мошенникам было нечего. Даже если незадачливый кладоискатель ничего при помощи купленной записи не находил, ему поясняли: плохо, брат, разобрался в записанных указаниях.
Охота за сокровищами была делом опасным. Во-первых, попытка утаить найденное – прямое нарушение закона.
Во-вторых, конкуренты могут бока намять (в лучшем случае). А в-третьих, например, раскопав «бугор» без соответствующих предосторожностей можно было оказаться похороненным вместе с вновь приобретенными ценностями под завалом (многие тайники специально устраивались таким образом, чтобы непрошеные гости навсегда оставались рядом со столь любезным их сердцу золотом).
С подобным случаем столкнулся в 1863 году археолог И. Забелин. Раскапывая скифский курган, он обнаружил в нем захоронение царя и царицы с множеством слуг. Естественно, там же находились золотые украшения, оружие, деньги и… труп предшественника Забелина. Несчастному не повезло в последний момент. Он уже набрал полное ведро золота и в этот момент… рухнул потолок!
Пытался порыскать в скифских курганах и уже упоминавшийся нами Шлиман – человек, раскопавший легендарную Трою. К счастью, слухи о его нечистоплотности дошли к тому времени до Александра II. На прошении Шлимана о въезде в Россию император наложил резолюцию: «Пусть приезжает. Повесим».
А вот вам еще случай. В районе Керчи расположена гора Митридат. По легенде, где-то в ее недрах скрыта скульптура коня понтийского царя Митридата из чистого золота.
Способ ее поиска сводится к следующему: в районе горы покупается дача и из ее погреба начинают рыть под гору подземный ход. Землю выносят на поверхность и разбрасывают. Сегодня под горой целый лабиринт штолен. Недавно в одном из отсеков лабиринта была обнаружена надпись: «Игнат Семенычев. 1837 год».
В общем, ищут уже давненько, но золотого Митридатова коня так никто и не обнаружил.
